Он, я, они

Почти все персонажи и события этой истории выдуманы.

Он вдумчиво тропил по снегу к махине горы, выискивал путь между соснами. Кривые и косые кусты были под снегом, он проваливался в хвойную темень и с руганью выкарабкивался назад на хрупкий наст. Путь не запомнился – ничего нового. Даже лёгкий мандраж перед началом маршрута был тоже привычным.

Полезли. Он пробился сквозь наносы снега к стене, торф и травы держали хорошо, уверенность в себе возвращалась с каждым движением. Принял второго и неожиданно увидел испуганное лицо – рельеф не зашёл. Что ж, впереди полкилометра, может полегчает.

Он лез трудное надёжно, лёгкое было приятным. Ключи останавливали ненадолго, но последний камин он вылез с напряжением. Осталось простое – побыстрее долезть лёгкий рельеф до спускового гребня. Но одновременно двигаться не получилось.

Погодное окно закрывалось. Несомненно, он просчитался – нужно было спускаться в кулуар и возвращаться, пока не залезли слишком высоко. Накатили ночь, снег и ветер. Ветер постепенно усиливался, выл, ревел, трепал, бросал на фирн, слепил снегом. «Необратимое движение». Напряжение росло. Потеряться на остром гребне невозможно, спуск с горы простой, поэтому они просто лезли вверх в темноте и ревущем ветру. Видимости не было, сквозь узкую щель между горлом и капюшоном софтшела он видел несколько метров рельефа перед собой и упорно лез дальше. Вскоре гребень лёг и скалы закончились. Погода неистовствовала. Свет фонаря отражался от стены снега в воздухе, ветер швырял на землю, верёвка между ними вытянулась дугой и рвалась в тёмное небо.

Впереди из камней торчала труба, вокруг было натоптано – несомненно вершина. Он выругался. Вершины в планах не было, маршрут выходил на спусковой гребень гораздо раньше. Но кучи вершин вокруг не было, было полторы: главная и непонятная на пути спуска. Он нырнул за гребень у вершины, чтобы спрятаться от ветра, принять второго и сориентироваться по навигатору. Внезапно верёвка начала выбираться обратно. Он вылез разбираться. Второй сидел на коленях у вершины на ураганном ветру и выбирал верёвку… Внутри ёкнуло.

Нужно было спрятаться от ветра поудобнее или рыть пещеру. Стоять на месте было нельзя. Пьяным шагом он сходил за перегибы склона в трёх направлениях, вернувшись, выглядел несколько обескураженным: крепко дуло везде. Наконец, нашлось место поспокойнее, можно было ненадолго снять перчатку. Телефон показал на карте главную вершину. Он выругался ещё раз, радостно. Дальше всё было элементарно – надо просто идти вниз… но куда?! Во все стороны был одинаковый низ.

Выход был прост — нужно было сориентироваться по карте в телефоне: пройти метров десять по прямой, чтобы поймать направление движения. Получилось с третьего раза… Попытки заняли пол часа. Впереди был такой ясный и простой спуск.

---

Будильник. Серая мерзкая реальность за веками. Напряжённая неделя даёт о себе знать. Зимой выходить засветло к стене – большой грех, но вставать невыносимо противно. Перевожу будильник на пол часа. Не уснуть, мозг быстро набрал обороты, мысли несутся галопом.  

Потно тропим к близкой стене, чувствую себя странно – каждый раз ищу тропу в этой долине. Впрочем, зимой она меняется после каждого снегопада…

Стартуем. Лезем медленно, мой оптимизм быстро улетучивается. Почему я не предложил спуститься пока было возможно?! Ключи позади, впереди последний – короткий нависающий камин. Боюсь «необратимых движений» – уходить с хороших зацепок на плохие без возможности вернуться. Начинается обратный отсчёт: либо пролезаешь дальше, либо летишь вниз. Силы уходят, весь в напряжении бью инструмент в торф под снегом, летят искры – скала! Назад пути нет, тонкая губа торфа символически держит клювы инструментов, ноги стоят на честном слове. Не дыша делаю шаг вверх, кошки на трении. Достаю инструментом торф потолще, уф, выход!

Погодное окно закрывается. Накатывают облака, снег и ветер. Упорно лезем вверх по гребню. С одновременным движением не сложилось, идём попеременно, стараюсь ускориться. Двадцать метров без страховки будоражит, но двоечный рельеф приятный. Каждое движение – простое и надёжное, лезу как робот: рука-рука-подойти, рука-рука-подойти. Ледовые инструменты сочно чвакают, вбиваясь в кочки травы меж скал, – тонизирующий нервы звук, нет нужды проверять. Темнеет. В голове роятся мысли, о том что лезть будем ещё долго, меня передёргивает. Потеряться на остром гребне невозможно, значит будем двигаться пока он не закончится, а потом будет удобный спуск.

Ветер становился всё злее, сбивает меня с ног. Получаю заряд снега в глаза, слепну на мгновение, жду пока снег в глазах растает. Снежный пескоструй делает существование невыносимым. Прячу нос в софтшеле – легче дышать, сдвигаю капюшон на бок, в узкую щёлочку вижу пять метров перед собой — уф, хорошо. Ледяной ветер выдувает тепло даже из пуховки. Прячу станции за гребнем, мысль оставаться на острие ужасает. Но мне приходится — перегиб скал, иначе не пробрать верёвку. Пытаюсь осветить мощным фонарём участок скал потруднее, видно только десять метров — свет отражается от стены снега в воздухе. Этого достаточно, уверенно лезу не страхуясь. Скалы заканчиваются и спрятаться от ветра уже негде. Верёвка дугой висит в воздухе, ветер с рёвом пытается унести её в космос. Гребень ложится, вижу следы людей. Любопытно, где мы? В конце маршрута есть обширный скальный бастион и сурового вида камин в нём. Вроде бы не пролезал. Вокруг в воздухе шабаш ведьм, меня снова бросает на землю и порыв ветра не утихает. Лежу вечность пока ветер не даёт подняться. 

Впереди из камней торчит труба, вокруг натоптано – несомненно вершина. К-а-к-а-я к чёрту вершина?!! Вершины в планах нет, маршрут выходит на спусковой гребень гораздо раньше. Из краткого онемения меня вывел ветер – сорвал капюшоны пуховки и софтшела, обжёг холодом. Тело использовало все доступные калории и не согревается само. Я медленно остываю ночью на вершине, в снежном шторме.

Очнись! Ищу укрытие за перегибом поочерёдно в трёх направлениях, но пронизывающий ветер – везде. Нашёл валун за которым не валит с ног. Наконец, смотрю в телефон и смачно ругаюсь – мы на главной вершине! Ура! Я здесь был много раз, спуститься легко. Но куда? Ситуация забавная: я точно знаю где мы, точно знаю что вокруг, точно знаю в какую сторону идти… но где эта сторона?

Алгоритм простой: надо выйти на вершину и пройти метров десять прямо, глядя в электронную карту, чтобы сориентироваться. Выхожу, с содроганием снимаю перчатку, шаг… Ветер валит с ног и несёт меня кувырком по снегу. Держу телефон в скрюченной ладони, пальцы без рукавицы сразу деревенеют. Пошатываясь на ветру, возвращаюсь за камень, отмахиваю замерзшую руку, дышу. Повторяю попытку, меня снова катает по земле, не могу удержаться на ногах, возвращаюсь за валун. Подступает паника. Телефон сходит с ума: запускает приложения, назначает встречи, отправляет какие-то сообщения, пытается звонить… агония. Я с ним не согласен. Выхожу на вершину в третий раз и у меня получается немного пройти, стороны света обретают свои места. Немедленно выхожу на всю верёвку и тащу напарницу за собой. Впереди такой ясный и простой спуск.

---

Они стояли над долиной. Лучи послеполуденного зимнего солнца рисовали мягкие глубокие тени на стенах гор. Робкие тучки, несмело крались сверху долины. Вокруг царила тишина и невероятное умиротворение. Кажется, что эта драма была всего лишь сном. Эмоциональный и твёрдый альпинисты внутри меня неторопливо беседовали.

— Чувствуешь себя героем? — спросил эмоциональный.

— Не подкалывай. Я же завёл, а не только спустил… Есть небольшое удовлетворение… справился с кризисом. — ответил твёрдый.

— Ты разочарован?

— Чем? Всё сложилось скорее ожидаемо. Кроме ветра. Ветер я проглядел в прогнозе, надо зарубочку поставить на память. Всегда же смотрел… — на лице твёрдого промелькнула тень досады. 

— Почему ожидаемо? Я, например, рассчитывал на бодрое движение и уложиться до снегопада. — удивился эмоциональный.

— Я видел, что она лезет неуверенно, и подозревал, что будут какие-то проблемы. Скорее всего скорость.

У эмоционального отвалилась челюсть. — Ты… ты идиот! Это же было крепко за пределами разумного! Зачем мы пошли на этот маршрут, почему не короче?

— Ты страсть как хотел на него, и точно мог залезть. И я тоже. Она очень хотела лазить в Татрах. И маршрут отличный для тренировки, там всего в меру. Но я просчитался. — ответил твёрдый.

— Ты вообще лазил в Татрах хоть с кем-то, кто там раньше зимой на стенах не был?

— Н-у-у… — потянул твёрдый, — Наверное двое из тридцати. Отлично справились, между прочим.

Эмоциональный вздохнул. — Ладно, что дальше? Ты планируешь маршруты посерьёзнее. Здесь проскочили, даже губы не обветрились. Но там так легко не отделаешься. С кем ты их полезешь?

— Пока не решил.

---

Оба не могли отвести взгляд от долины, горы звали и притягивали. В прозрачном воздухе внизу медленно материализовались мысли, чувства и желания. Они становились красивыми чугунными статуэтками.

Но не мрачными, а весёлыми, раскрашенными в яркие цвета эмалью, выглядели живыми, подрагивающими. Статуэтки стояли далеко и казались игрушечными, миниатюрными, но увеличивались, стоило протянуть руку. Было удивительно удобно и легко расставлять по их полочкам.

— Вот этот пёстрый букет – отношения. Колючек не видно, но он всегда ранит, когда берёшь. Осторожно – тяжёлый!

— Вот работа – меняется, если смотреть под разными углами. Блестит и восхищает, когда начинаешь кому-то её описывать. Вот здоровье – выглядит хорошо, но жди подвоха. Иллюзии – да, солидно смотрятся, но внутри пустые и поэтому хрупкие. А… ну их – толкай! Внезапно возникла какая-то серая колода или кирпич, без эмали. Твёрдый уставился на неё в непонимании.

— Ты не понял? Это же черта, за неё нельзя заходить. Положи подальше, что ли? — посоветовал эмоциональный.

Они ещё немного полюбовались молча долиной и пошли вниз. Магия развеивалась с каждым шагом, но порядок на полках оставался.